Смайло-фик: Краткое содержание 5 сезона

[Миледи Хельга]

Название: Краткое содержание 5 сезона или как Миледи осваивала смайлы
Автор: Миледи Хельга
Жанр: стебно-юморной смайло-драббл
Пэйринг: необычный и винцест
Отказ от прав: Даже смайлы мне не пренадлежат
Спойлеров: особенно нет

Собрались как-то Дин , Сэм , Кастиэль , Бобби и Чак
И решили они Люцифера победить
Искали они его, искали
Но Люц умел прятаться
И решили тогда добры молодцы послать за ним Анну
Нашла она Люцифера
Дьявол нашёл решение, как от Анна сбежать , но она ему помешала (В чёрном- Люц)
Братья жили долго и счастливо
У Чака всё было по-прежнему , правда теперь писать ему помагал ещё и Бобби
А Кас стал духовным лидером новой религии поклонения плащу, у него было много последовательниц
HAPPY END

@темы: Сэм, винцест, Дин, слеш, фанфикшн, Кастиэль

---

Драбблы по J2

[Michael Schenker.]

для милой Миледи Хельга которая сказала, что РПС тоже можно )))

Название: 18 драбблов по J2 (должно было быть 20, но так получилось )))
Автор: Solei Moon Frai
Фэндом: J2 RPS
Pairing: Джаред Падалеки/Дженсен Эклз
Rating: G-NC-17
Genre: romance и angst, по-моему, есть ещё PWP и замашка на fluff
Disclaimer: Wish no harm made no money
WARNING: нет
A/N: писалось на первые буквы ников моих ПЧ. но здесь я адресность не проставляю.

1.

Сказку о том, что они любовники, они выдумали для чужих жадных ушей и глаз – каждый намёк заводит толпу фанатов, словно глоток адреналинового коктейля, взрывает зал смехом, криками и восторженным, истеричным визгом…
Они оба смеются и недоумевают, когда находят в сети не только фанфикшен о себе, но и жёсткие, кипящие ядом дискуссии, в которых взрослые люди на полном серьёзе ломают копья, в попытках выяснить, кто из них сверху, кому отдаёт предпочтение Джаред – Дженсену или Мише, и будет ли у них после пятого сезона то, что на сленге фанов принято называть каминг-аут…
– Людям свойственна любовь к скандалам и сплетням, – утром на съёмочной площадке Эрик Крипке пьёт кофе, закинув ноги на заваленный бумагами режиссёрский столик. – Я вижу, что это подогревает интерес к проекту, но важно во всём чувствовать грань: от изящного фансервиса до настоящего позора – только один неосторожный шаг.
Если же Джареда попросят сказать, что он чувствует к Дженсену на самом деле, он скажет, что Эклз прикольный парень и очень талантливый актёр – и только; что он всегда мечтал о таком друге и рад, что жизнь свела их, дав шанс работать вместе в одной команде…
И лишь иногда, когда накатывает что-то вроде рефлексии, и Джаред в одиночестве смотрит в стакан с крепким виски и в душу самому себе, он задумывается над их отношениями всерьёз, над тем, всё ли у них так просто, как они привыкли показывать друг другу?
Месяц пролетает за месяцем: мир шоу-бизнеса, в котором они живут, затягивает в себя и вертит в колесе так, что кружится голова; конвенты, пестрящие бесконечными вспышками камер, вымученные улыбки на вечеринках в закрытых клубах, выматывающее напряжение съёмочного дня – и ближе к ночи рука Данниль или Женевьев разочарованно поглаживает внизу живота: "Ты сегодня опять не в настроении, милый?"
Усталость накапливается незаметно, и внезапно короткие, словно вырванные из сумасшедшего калейдоскопа, отрезки жизни – когда полная тишина, и только они вдвоём на широком диване, и уютный запах гамбургеров и пива – вдруг становятся важнее и дороже всего на свете; и именно в эти моменты приходит странное ощущение нежности, ощущение того, что рядом с тобой самый близкий и самый надёжный человек.
Неловко обняв Дженсена за плечи, Падалеки легонько мнёт и поглаживает их, возвращая в затёкшие, усталые мышцы подвижность и приятное тепло – и Дженсен как-то беспомощно вздрагивает все телом и замирает, не зная ответа на тот вопрос, который Джаред никогда ему так и не задаст...
Фанатки многое бы отдали за возможность взглянуть на них сейчас хоть одним глазком, полёт их извращённой фантазии легко превратит всё в прелюдию к долгому, горячему сексу на бумаге – но на самом деле, там, в ванкуверском доме, Джаред опустит руки и позволит Дженсену встать и уйти, предусмотрительно остановившись у самого первого, безопасного болевого порога.
Разумом он понимает, что ему и так повезло гораздо больше, чем остальным, повезло даже больше, чем Данниль – потому что только он знает Дженсена вот таким: медленно разгорающимся изнутри, неуверенным в себе, замороченным... только он чувствует привкус чего-то острого и настоящего, раскрывающийся под языком лишь в тот момент, когда ты понимаешь, что научился обходиться без слов.
А со всем остальным он просто не справится: его отравит этой любовью, задушит, раздавит и разорвёт на части – слишком сильной и яркой, чтобы быть правдой, слишком болезненно нужной, чтобы хоть в чём-то быть ложью; и Крипке зря беспокоится, что между ними на самом деле что-то есть – настоящее чувство Джареду просто не по силам.
Иногда бывает так, что даже дружба – это уже чересчур.

2.

Кусочки овощей и фруктов валяются на полу вместе с ножом и разделочной доской, а Джаред, одетый в одни широкие пижамные штаны, прыгает посреди кухни, поджав ушибленную ногу и с тихим скулежом посасывая разрезанный острым лезвием палец…
Автомобиль Дженсена уже стоит на гравиевой дорожке под окнами, большая часть коробок и сумок погружена в кузов, габаритные огни включены; Эклз съезжает из ванкуверского дома – Данниль всё же убедила его это сделать, сказала, что ей осточертели его вечные метания туда-сюда, что он уже взрослый мальчик, и пора выбирать: либо семья, либо их с Падалеки холостяцкие посиделки.
Самые тяжёлые вещи они вынесли вместе, потом Дженсен сказал, что с остальным справится сам – и Джаред ушёл: они ещё не завтракали, и лёгкий салат и кофе с тостами перед отъездом придутся как раз кстати…
– Слушай, это всего лишь порез! Подумаешь, зацепил ножом! На съёмках были травмы и посерьёзнее – и ты не обращал внимания! – Джареда всего трясёт, пока Дженсен, смочив ватку спиртом, обрабатывает края и бережно, словно девушке или ребёнку, дует на порез, накладывая тоненькую марлевую повязку… и внезапно от ощущения его горячего дыхания на коже становится невмоготу. – Да прекрати ты со мной нянькаться!!! Если хочешь знать, твой отъезд причиняет куда больше боли – но вот на это тебе наплевать!!!
Антисептик и бинты разлетаются по кухне вместе с остальным содержимым аптечки, и Дженсен, подняв глаза, смотрит растерянно и зло: они ведь не дети, чтобы решать проблемы истерикой и кулаками – если что-то не устраивает, можно сесть и поговорить об этом спокойно.
Разумеется, ничего нового он Джареду не скажет – снова, как и месяц назад, будет повторять, что это взрослое, разумное решение, и что им ничто не мешает и дальше оставаться друзьями; только в последнее время он повторяет это больше для себя, чем для Джареда – чтобы избавиться от странного, неловкого желания вот так вот на прощание, как за соломинку, уцепиться за какую-нибудь мелочь, немного постоять, прижавшись губами к тёплой перебинтованной ладони…
А может, в конце концов, уже хватит врать себе, Дженсен?

3.

Круглый живот Данниль Джаред замечает издалека, едва лишь она, сияющая и ухоженная, вплывает в переполненный журналистами конференц-зал; у Дженсена очередная премьера, и, несмотря на поздние сроки, Данниль нравится бывать с ним на таких мероприятиях, нравится делить с ним минуты радости и триумфа, нравится раздавать автографы и улыбки под яркими вспышками фотокамер, нравится чувствовать себя частью этой жизни – и лишь немного стесняться, когда муж внезапно сворачивает с красной дорожки и подходит пожать руку своему лучшему другу и давнему партнёру по съёмкам...
Скорее всего, Дженсен решил, что так, порознь, будет лучше для них обоих, для их карьеры и для личной жизни – Джаред никогда не поверит, что он сделал это лишь потому, что хотел причинить ему боль.
– А ты совсем не изменился, старик! – Эклз улыбается, как всегда светло и немного застенчиво, и притягивает Джареда к себе, чтобы обнять и похлопать по плечу... Ложь! От прежнего меня ничего не осталось, Дженсен – прежний Джаред весь выгорел и вытек отчаянием и болью в ту ночь, когда раз за разом набирал твой номер, чтобы попросить вернуться – и швырял телефон на постель, так ни разу и не позволив себе нажать на "вызов".
Надежда, как обычно, умирает последней... Джаред смотрит на выпирающий живот Данниль и понимает: свою он похоронит в тот день, когда у Дженсена на руках закричит человечек, любовь к которому станет новым, единственным смыслом его жизни...
2 сердца, до сих пор неровно и мучительно бьющиеся в ожидании первого робкого шанса что-то вернуть и начать всё сначала...
3 человека... 3 никогда не делилось пополам целыми – а значит, у кого-то счастье расколется и осыплется осколками в довесок к чужому...
7 смертных грехов, самым страшным и губительным из которых всегда оставалась гордыня...
9 месяцев... Дженсен обещает ему, что сына они обязательно назовут Джаредом.

4.

...
Наверное, они так никогда и не смогут подобрать нужных слов, не смогут, да и не захотят объяснять самим себе, что происходит между ними в эти ночи – когда вдруг снова вдвоём у кого-то в спальне, и в голове шумит от выпитого, и темно, и жарко, и стыдно, и хочется... и, не выдержав напряжения, словно щёлкает и перегорает предохранитель, и чья-то рука вслепую тянется первой, рывками расстёгивая ремень и пуговицы на джинсах.
Едва не всхлипывая от нетерпения, Дженсен комкает пальцами простыни и выгибает поясницу, пока Джаред, стоя на коленях перед кроватью, мнёт ладонями и вылизывает его широко раздвинутые бёдра; потом лохматая голова склоняется – и Падалеки отсасывает ему, жадно и плотно, иногда забираясь пальцами между ягодиц и поглаживая, когда хочет, чтобы Дженсен кончил ещё быстрее, с долгими судорогами и криком...
Фраза из "Горбатой горы" кажется очень едкой и близкой: "Понимаешь, я не гей... Да и я тоже не гей" – но они ни разу ещё не пытались говорить на эту тему, даже в то самое первое утро, когда проснулись вместе, голые и липкие, на развороченной постели; это было к взаимному удовольствию, и раз получилось так – значит, так получилось... со временем они стали называть это дружеским сексом.
Иногда они словно приходят в себя, оглядываются и понимают, что делают что-то неправильно – что-то безрассудное, жадное и слишком искреннее не вписывается в привычный ритм и настроение их жизни – и попытки свалить происходящее на желание расслабиться, на алкоголь и на естественную для каждого человека бисексуальность вдруг обнажают всю свою условность и несостоятельность...
Лёгкий ветерок гуляет по спальне, бешеный ритм сердца под горячими, влажными от пота пластинами мышц постепенно утихает и выравнивается – и когда окончательно уходит то тяжёлое возбуждение, что раз за разом толкает их в объятья друг друга, внутри начинает шевелиться что-то сильное и нежное, отчего вдруг потребность просто быть рядом вот так, ощущать кого-то близким и нужным, становится важнее самых жарких и сладких ласк.
И вот тогда они просто молчат, не желая искать причины и заставлять друг друга копаться в себе, не желая разбирать на простые предложения и слова самую прекрасную сказку, что с ними случалась.
Может быть, просто боятся узнать, что для другого это, действительно, всего лишь дружеский секс.

5.

– Чувак, а помнишь, как ты запрыгивал на меня на всех этих конвентах? Ей-богу, все фанаты думали, что мы геи! – красно-жёлтые осенние листья шуршат под ногами – здесь, на тихих, окраинных улочках Сиэтла их никто не сметает с дороги; Дженсен смеётся, щурясь на солнце, запутавшееся в рыжих кронах. – Иногда у тебя хорошо получалось – не будь я в курсе, что всё это шутки, клюнул бы на тебя... Вот, честно, Джа, клюнул бы!
– Издеваешься... – Джаред недоверчиво ухмыляется. После суматохи аэропортов, съёмочных площадок, конференц-залов эта прогулка в полной тишине, под осенними клёнами кажется передышкой, когда можно остановиться и вдохнуть полной грудью... Но Джаред не торопится вдыхать – потому что ветер дует с океана, и пахнет горечью и солью Ванкувера, а ему неохота раскисать – вряд ли Дженсен поймёт сейчас его сентиментальность.
Фотография в бумажнике – когда Дженсен открывает его, чтобы расплатиться – уже немного выцвела и смялась: там он, Данниль и их новорожденный сынишка. Сейчас Эклз-младший уже вырос и ходит в школу, но Дженсену почему-то нравится именно это фото.
Фисташковое мороженое тает на языке, оставляя едва ощутимый горьковатый ореховый привкус. Джареду как-то даже не верится, что Дженсен бросил карьеру и решил жить с семьёй в маленьком доме в пригороде Сиэтла; у самого Падалеки с Женевьев так ничего и не сложилось – пробовал с многими другими, но так и остался один. Через 7 часов у него самолёт в Европу – уже подписан контракт с французской кинокомпанией, и на следующей неделе начнутся съёмки.
А Дженсен изменился – сильно-сильно: в нём ничего не осталось от того сладкого, манерного мальчишки, который позировал когда-то для обложек модных журналов... в нём почти ничего не осталось от грубовато-озорного, мускулистого, рыжего Дина – от того, который был мечтами и "мокрыми" снами Джареда, его смыслом жизни и раздирающей болью... Всё перегорело. У этого человека огрубевшее лицо и седина в висках, ему просто хочется положить руку на плечо и постоять, наслаждаясь тишиной и сонным теплом осенних, безлюдных улиц.
0 меридиан снова скоро разделит мир пополам – и каждого закрутит свой водоворот, постепенно стирая из памяти воспоминания об этой короткой, немного неловкой встрече.
7 часов... У него ещё есть 7 часов помечтать о том, что бы было, если бы у него хватило смелости признаться ещё тогда, что его смешная, шутливая любовь на самом деле никогда не была шуткой...

6.

Кинув промокшую куртку и бейсболку у самого входа в трейлер, Джаред устало опускается на жёсткий диван и, включив телевизор, откупоривает банку крепкого, тёплого пива; внутри у него сейчас всё такое же тёмное и тяжёлое, и так же бродит, отрыгиваясь кисловатой горечью – Сэнди позвонила к концу съёмочного дня, снова заговорила об их разрыве, кричала и плакала, в очередной раз обвиняя Джареда в том, что он сломал ей жизнь…
Алкоголь потихоньку отключает мозг и даёт расслабиться телу; если думать о проблемах постоянно, можно сойти с ума – непрекращающиеся скандалы, депрессия и усталость и так уже вымотали его до предела, настолько, что Крипке, всерьёз обеспокоенный происходящим, на днях посоветовал ему уехать и отдохнуть хотя бы неделю.
Им с Дженсеном обоим не помешал бы короткий отпуск – Эклз, несмотря на кажущуюся бодрость и задорный настрой, тоже побледнел и осунулся к концу сезона – и Падалеки, совсем недавно купивший в Ванкувере дом, уговаривает его пожить с ним; остаться сейчас одному для Джареда равносильно приговору… и дело не только в Сэнди – но то, другое, он загоняет внутрь и запирает как можно крепче, не решаясь быть до конца откровенным даже с самим собой…
Лениво пощёлкав пультом, он допивает пиво и какое-то время сидит, глядя в пустой, чёрный экран, потом, словно поборов в себе какую-то неловкость, достаёт из-под стопки журналов диск и, чуть прикусив губу, заталкивает его в видеоплеер; там нет ничего запретного, там всего лишь раскалённый шар солнца, катящийся за красные от пыли, скалистые каньоны Колорадо, извилистая лента дороги и два крутых брата-охотника, ищущие следы своего загадочно исчезнувшего отца.
Джаред помнит сценарий этой серии наизусть, помнит историю каждого кадра, все приколы и трудности съёмок, каждую каплю пота, катившуюся у Дженсена по лбу, когда он, в плотной куртке и тяжёлых ботинках, терпел дубль за дублем с разных ракурсов на изнуряющей, тридцатиградусной жаре... хотя, наверное, оно того стоило – получилось офигенно красиво: весь этот закат и разводы пыли и машинного масла на скулах...
Видимо, чего-то Джаред всё же не видел, что-то открывает для себя в Дженсене, чего не может поймать на паузе в обычном, суматошном ритме их жизни: вот этот изгиб бедра, обтянутого рваной джинсой... пальцы, сжимающие двуствольный обрез... непривычно сильная, жёсткая линия рта... и вот это выражение – какое-то одержимое, почти болезненное, когда он смотрит на своего Сэмми... На Джареда?
Актёрского мастерства этому парню не занимать – но здесь и сейчас для Джареда этот взгляд настоящий... и Падалеки с тихим, пьяным стоном гладит себя через штаны – представляя Дженсена голым, солёным от пота и сладким от ответного желания; он не помнит, когда это с ним началось, когда при виде Дина, сидящего на разогретом солнцем капоте "Импалы", рука в первый раз потянулась к ширинке – но он точно знает: это никак не связано с Сэнди, с попытками забыть её или причинить боль. Это само по себе. И ещё он знает, что в мечтах он трахает не Дина, а своего партнёра по съёмкам...
Иисусе, Джаред, что же ты делаешь?.. Постучав и не дождавшись приглашения, Дженсен осторожно заходит в трейлер – и молча, прижав запястье к губам, разглядывает представшую перед глазами картину: Падалеки спит сидя, засунув руку в расстёгнутые джинсы, под ногами на полу батарея пустых жестяных банок, а на экране... Эклзу стыдно смотреть туда – это выглядит так жалко и непристойно... и так беспомощно, что сжимается сердце... Иисусе, Джаред дрочит на него...
Еле слышно ступая, так, чтобы не разбудить, Дженсен обходит диван, выключает телевизор и набрасывает на Джареда тёплый шерстяной плед; наверное, друг это даже не тот, кто смолчит наутро и не повернётся спиной, и не рассмеётся в лицо после такого – а тот, кто умеет ощущать и делить боль близкого человека: сейчас Дженсену кажется, разрыв с Сэнди чем-то ранил и его.
Разумеется, в эти мгновения он не видит себя со стороны – не может знать, что взгляд у него похож на тот самый, сводящий Джареда с ума взгляд Дина Винчестера.

7.

Белое платье Данниль волочится по полу церкви длинным кружевным шлейфом, на гранитных плитах солнечный свет, перемешанный с пылью и с красно-рыжими осенними листьями – они шуршат, когда невеста идёт, и лёгкий сквознячок колышет крохотные огоньки свечей у алтаря; Дженсен улыбается своей избраннице и под восторженный шёпот гостей берёт в ладонь её изящную, обтянутую полупрозрачной перчаткой руку...
Из чёрно-белой мужской половины долговязая фигура Джареда выделяется за версту – и Дженсен первым подходит к нему: поблагодарить за то, что тот пришёл... и попрощаться. Конечно, это называется не так – но они оба понимают: когда у Дженсена появится семья, что-то из их отношений уйдёт безвозвратно; Эклз уже сейчас немного другой – замороченный и как будто подавленный всей этой праздничной канителью... а Джаред...
– Рад за тебя, приятель! – Джаред утыкается носом ему в плечо и молчит, понимая, что выглядит глупо... но эти несколько минут принадлежат ему – и он вправе попытаться украсть хоть тень того счастья, бороться за которое так и не нашёл в себе смелости за эти годы; что-то душит его изнутри, болезненное и жгучее, он впивается пальцами Дженсену в спину, и, почувствовав его дрожь, Эклз чуть нагибается и касается губами уха – и шёпот обжигает острой горечью беззлобной насмешки: "...и больше ничего не хочешь сказать?.. всегда ты такой – хочешь и молчишь... будь ты посмелей, и кто знает... может сейчас я бы шёл не с ней, а с тобой к алтарю..."
Ради всего святого... Дженсен!.. Джареду кажется, что из-под ног только что выбили шаткий стул – и тугая петля злого, беспомощного отчаяния затягивается на шее смертельным узлом; он хватает руками пустоту, горький дым... и, как бывает, осознаёт, что всё происходящее – сон, за доли секунды до того, как в холодном поту, с колотящимся сердцем, проснуться...
Ювелирный на углу их улицы в половине пятого утра, конечно, закрыт – но Джаред долбит в дверь ногами и кулаками, пока, наконец, испуганный, закутанный в домашний халат хозяин не открывает ему... Подходящего по размеру футляра не находится – и тонкое платиновое кольцо зажато прямо в широкой, влажной от пота ладони, когда, даже не дождавшись рассвета, Джаред вламывается к Эклзу в спальню и расталкивает его, чтобы выпалить без всякого вступления, смешно, глупо и трогательно: "Дженс, я тебя люблю!.. Пожалуйста, давай будем вместе... совсем-совсем!"
– Знаешь, Падалеки, это идиотская шутка, и время для неё ты выбрал идиотское! – помятый и взъерошенный, Дженсен сидит на постели, сон пропал, и, наверное, ждать, что он вернётся, уже бесполезно; своё отношение к подобным розыгрышам он выразил сразу, резко и однозначно, едва лишь увидел в руке у Джареда кольцо... а потом разговор как-то неловко замялся, и они оба умолкли, глядя друг на друга исподлобья, растерянно и хмуро. – Джаред, ты же понимаешь, это не мужской разговор... И если ты это серьёзно, то...
Аэропорт Ванкувера встречает их гулом и суетой – не то, чтобы они поссорились вчера, просто вдруг стало неловко и тяжело смотреть друг другу в глаза – и Дженсен не видит другого выхода, кроме как разъехаться на время, хотя бы до начала съёмок пятого сезона... "Всё выровняется, Джа, обещаю..." – он хлопает Падалеки по плечу и выходит за турникет, и Джаред улыбается ему, немного кривовато и неуверенно; он тоже верит, что всё выровняется, потому что утром на безымянном пальце Эклза видел тонкую, красноватую полоску от кольца...

8.

Глухо всхлипнув на последнем аккорде, гитара умолкает, и, опершись на неё, Дженсен тянется к низкому столику – налить себе ещё виски; в трейлере, где они тесной мужской компанией отмечают окончание четвёртого сезона, накурено так, что от дыма уже саднит глаза, но атмосфера тёплая и по-настоящему дружеская, и никто не торопится уходить. "Ну, вот, Бобби... – щёлкнув зажигалкой, Дженсен подмигивает Джиму Биверу, – ...конечно, не старый добрый "Deep Purple", но всё же кое-что могу, как видишь!" "Да кто бы сомневался в твоём таланте, парень!"
Эклзу, на самом деле, не очень нравится играть, обычно он отшучивается и отнекивается до последнего, прежде чем возьмёт инструмент... но сегодня, сейчас на него смотрят, напряжённо и жадно: потемневший, раскосый взгляд из-под рыжеватой чёлки – и Дженсен пьянеет, вместе с сигаретным дымом втягивая в себя горьковатый наркотик этого взгляда... И теперь уже только для него одного пальцы снова ложатся на гриф и прижимают струны.
Лёгкий, отрывистый перебор – и почему-то сразу кажется, в трейлере повисает мёртвая тишина, только слышно, как где-то в голове тикает тонкий маятник крови; песня старая и, конечно, не о тех и не о том, о чём может сейчас показаться... но когда Дженсен начинает петь, это становится неважно... "Знаешь, наши с тобой герои умрут, не дойдя до конца пути...
Не собрав самый главный и сложный ответ из мозаик неловких фраз...
Только бремя чужих грехов и дорог нам с тобой до конца нести,
И осколки чужих заблудившихся душ навсегда останутся в нас...

Этот старый, давно забытый мотив, и дождь в ветровое стекло,
Этот пепел и соль, и глаза в темноте, как поплывшие пятна чернил...
Если твой брат никогда не смотрел на тебя вот так – значит, тебе повезло...
Только там, на седом перекрёстке дорог ты его ни в чём не винил...

Город, тот, что с нами здесь и сейчас, гонит в ночь, за новый предел...
Мы смеёмся, как смеются лишь те, кому нечем сегодня крыть.
Там, в кино, он сказал тебе то, чего я сказать не посмел...
Знаешь, наши с тобой герои умрут – и нам станет незачем жить...
Разорвавшаяся струна до крови вспарывает кожу на пальцах, Дженсен чертыхается и, залпом опрокинув в себя остатки виски, берёт сигареты и выходит за дверь – после прокуренного трейлера ночной воздух, кажется, пахнет сладостью степной травы и пылью дороги, по которой, как раньше, в кадре катит чёрная, намытая до блеска "Импала"; плевать, что через неделю они уже разъезжаются... у Эрика есть большие планы на пятый сезон.
– Иди! – чуть помявшись, Джим поправляет свою неизменную кепку и, подсев к Джареду, легонько толкает его локтем в бок, приводя в себя – так, чтобы не заметили те, кто и до этого умудрялся ничего не замечать. – Иди быстрее за ним... Думаю, знаешь, где он тебя ждёт.

9.

– Дженс, а трудно играть психа? Ну, вот, вся эта мимика, выражение глаз… – в полутьме кинозала горячий шёпот Джареда щекочет Дженсену щёку. Падалеки возится, жуёт попкорн и то и дело пихает Эклза локтем в бок – и тот уже жалеет, что позвал этого неугомонного придурка на премьеру; совсем рядом сидят Данниль и Патрик Люссье, нервно потирающий подбородок и покусывающий костяшки пальцев, чуть дальше Керр Смит и Джейми Кинг, и целая команда кинокритиков – и Дженсену кажется, все они слышат тихий ржач и болтовню, и вот-вот шикнут на них, как на расшалившихся подростков. «Когда долго живёшь с психом под одной крышей, приобретаешь ценный опыт…» «Да ладно, я психую только когда ты мне не даёшь…»
Эклз закатывает глаза и, отвернувшись, привычным жестом переплетает пальцы с тёплыми, тонкими пальцами Данниль; её ладонь благодарно сжимается в ответ, и Дженсен чувствует облегчение – она не разобрала, о чём они с Джа говорят.
Иногда Дженсену хочется честно припереть Падалеки к стенке, объяснить, что он многим рискует, перенося сценический эпатаж в плоскость их реальных отношений… Но гораздо чаще этими выходками Джа заводит его с пол-оборота – и когда под нарезку кадров из воспоминаний Тома он снова склоняется к нему и, обдавая запахом клубничной жвачки, начинает шептать, что вот здесь ему совсем-совсем идёт быть психом, и у него потрясающий талант, и что даже если критики не оценят, он, Джаред, лично выразит ему восхищение – Дженсен встаёт и, извинившись перед Данниль, выходит, сделав Падалеки знак выйти за ним…
Расстегнув Дженсену ширинку, Джаред просовывает туда ладонь и, обхватив, начинает быстро гладить горячий, напряжённый член по всей длине; крыша слетает почти мгновенно – потому что они ещё ни разу не пробовали вот так: отгороженные от чужих глаз лишь хлипкой, не запирающейся дверью общественного туалета… но сегодня Дженсен на несколько минут становится для него Томом Ханнигером – шизофреником, не сознающим, где тьма, а где свет, где правда, а где ложь, где он сам, а где слепое чёрное чудовище, ночь за ночью в его снах пожирающее его изнутри. Томом, который хочет. И которому наплевать на посторонних. «Слушай, а с кем он трахался эти семь лет?» «Тебе это так важно?» «Да…» «Спроси у сценариста»…
Джаред не знает, с чего Дженсен сегодня так охренительно возбудился – наверное, волнение, и сам фильм, по-настоящему жуткий в 3D, и он сам, там, на экране, среди убитых им людей и разрытых могил, затравленный и хмурый парень-шахтёр… но он чуть-чуть, насколько позволяют приспущенные брюки, раздвигает бёдра, открывая Джареду доступ, прогибается в пояснице – и, тихонько рыча, Падалеки дрочит ему и трахает мокрыми от слюны пальцами, даже не заботясь о себе… Сегодня только ему! Сегодня его день!..
Раскинувшись в кресле, Джаред вытягивает ноги почти до самого экрана, блаженно улыбается и, нацепив 3D-очки, продолжает жевать попкорн – и радуется, как ребёнок, когда видит героя Дженсена, искалеченного, но живого, стягивающего противогаз с перекошенного злобой, окровавленного лица; внезапно наваливается такая расслабленность и эйфория, что даже комментировать становится лень – и только в самом-самом конце, когда начинаются титры, и в зале повисает почти абсолютная темнота, он нагибается и, погладив Эклза по колену, шепчет в самое ухо: «Знаешь, похоже, я уже стал фанатом этого фильма…»
А после окончания премьеры и фуршета, не обращая внимания на злые, осуждающие взгляды Данниль, он покупает Дженсу в фойе красную коробку-сердечко с конфетами – своему единственному, самому лучшему Кровавому Валентину на свете.

10.

Зал, набитый кричащими фанатами и суетливыми репортёрами, со сцены кажется сплошной шевелящейся массой, то и дело сверкающей резкими, болезненно-яркими вспышками камер; наверное, уже не счесть, сколько конвентов осталось за плечами со дня самой первой премьеры, но ни Джаред, ни Дженсен до сих пор не могут привыкнуть к их шальной, дёрганой атмосфере – всякий раз что-то словно сжимается и закрывается внутри, пытаясь защититься от чужого агрессивного любопытства...
– Ещё один вопрос про Дженсена... можно? – парню, тянущему руку с самого первого ряда, на вид около восемнадцати, он рыжий и небритый, и по всему лицу рассыпаны чёрные бусины и штанги пирсинга; Джаред помнит его – он вертится в зале все те четыре дня, что длится Чикаго Кон – помнит его ирландский акцент и вульгарную манеру провоцировать Джареда на обсуждение партнёра по съёмкам... Падалеки сдержанно улыбается и кивает. "А какая, по-вашему, самая прикольная глупость из тех, что Дженсен совершил по пьяни"?
Логично, в общем-то, спросить именно Джареда. Если, действительно, самое прикольное и глупое, и самое "по пьяни", то Эклз, конечно, не помнит. Впрочем, половины Джаред не помнит тоже...
Единственное, что осталось в памяти, живое и яркое, что словно застряло занозой во всех органах чувств – это ночь на танцполе одного из закрытых ванкуверских клубов: рёв и грохот двух сотен децибел – колючим, будоражащим пульсом крови под кожей, потные тела, извивающиеся в клубящемся под ногами дыму, мечущиеся в темноте лучи, жаркая эйфория в голове, и Дженсен совсем близко, пьяный-пьяный и почти навалившийся плечом и... "Что будете пить, господа"?.. холод металлической стойки под голым локтем... Самое смешное, что Джаред не помнит, чей тогда был день рождения: его собственный или Данниль.
"Не стесняйся, Дженс! – Харрис, раскрасневшаяся от коктейлей и смеющаяся, тянет Эклза со стула, обнимая и зарываясь носом во влажный ёжик волос; белоснежный топ светится в ультрафиолете, чёлка прилипла ко лбу, и в ложбинке между крепких, загорелых грудей блестят бисеринки пота. – Пойдём, покрутишь попкой!.." "Покрути своей... Я полюбуюсь, а Джа пусть завидует... – Дженсен с улыбкой гладит её по ягодицам и снова подталкивает в душную, беснующуюся толпу. – Я уже на ногах не держусь, Дэнни..." "Врёшь ты всё – отлично держишься! Пойдём же!... Вот так!"
"...ы тоже ...ай... сюда!!!" "Что?!" – скривившись, Джаред делает знак, что ничего не слышно, и Эклз – мигающее белоснежное пятно во вспышках стробоскопа – машет ему, пытаясь перекричать ухающие и гремящие басы: "Ты тоже давай сюда!!!.." Джареда уговаривать не нужно: ему сейчас горячо и весело, и кажется, вместо крови по венам, поднимая волоски на коже, бегут разряды тока – и нет запретного, и нет невозможного, есть ночь, пробуждающая жажду адреналина, открывающая тебя для острых ощущений и смелых желаний... и, отлипнув от барной стойки, Джаред, чуть пошатываясь, идёт в темноту – туда, где в рваных вспышках Дженсен уже покачивает бёдрами, втягиваясь в мощный водоворот глухого пульсирующего ритма.
Йес, детка!!! Дженсена ведёт и тащит по наклонной, вниз, туда, где буйство животных инстинктов довлеет над голосом разума – и он танцует прямо перед Джаредом, потеряв Данниль где-то в толпе, смеясь и держа его взгляд своим близоруким и косым, абсолютно пьяным взглядом... и Джаред ловит себя на мысли, что его тянет прикоснуться к его разгорячённому телу, притянуть ближе, провести ладонями по его гибкой, мокрой от пота спине, по плечам, по бёдрам... Йес, детка!!! Ты круто попал...
Падалеки свистит и хлопает ему, как стриптизёру – в рёве музыки этого всё равно почти не слышно. "Чувак, видел бы ты себя!!! Ты похож на пидораса в этих своих белых штанах!!!" "А ты гомофоб, Джа?!" "Я?! Вовсе нет!!! Я бы снял тебя на ночь, если ты не занят!!!" "Вот как!!! Поторгуемся?!.."
Они хохочут и орут, всякий раз нагибаясь к самому уху друг друга, от Дженсена пахнет крепкими сигаретами и текилой – и от одной только мысли о том, что губы у него сейчас, наверное, сплошной жар и мягкая, влажная соль, желание, острое, как стрела, пробивает Джареда насквозь. Беззвучно поскуливая, он лезет ладонями Дженсену в задние карманы брюк, продолжая танцевать, сжимает его задницу... и слышит почти трезвое: "Ладно, хватит уже!.. Отвали, придурок!" Он чёртов наивный псих. Он до сих пор ждёт, что однажды это перестанет быть игрой.
Парень-ирландец ждёт ответа, и Джаред, словно вынырнув на свет из той тёмной, липкой и сладкой ночи, смеётся и чуть нервно перекладывает микрофон из одной руки в другую: "Вообще, Дженсен не напивается... ну, так, чтобы уж совсем. Но даже если и случается, глупостей он не делает. Так, подшучивает изредка надо мной..."
У них, вообще, почти нет времени на глупости, почти нет времени на то, чтобы просто побыть самими собой: мир шоу-бизнеса слепил из них рекламный брэнд, превратил в марионеток, отчётливо ощущающих, как от их рук и ног тянутся нити к режиссёрам, продюсерам и пиар-агентам – и в те редкие, короткие мгновения, когда вдруг удаётся нажать на паузу и оглянуться вокруг, и оглянуться в себя, вспоминая, что там в тебе, под застывшей, заученной наизусть маской, они благодарны друг другу – просто за то, что можно расслабиться и подурачиться рядом, за надёжное плечо, на которое можно опереться, когда уже совсем невмоготу.
– Господи, Дженс, ну почему им всем так нравится копаться в грязном белье?.. Что ты сделал по пьяни... Что я сделал по пьяни... Так и хочется ответить: "Застрелил Джона Кеннеди нахрен!.." А что? Фанаты – это страшная сила! Глядишь, через пару лет займу в учебниках место Освальда... "Вполне возможно, – Эклз насыпает в пластиковые стаканчики растворимый кофе: единственное, что сейчас, в коротком перерыве, находит в своей тесной и душной гримёрке. – В одном я точно уверен: через пару лет любой новичок будет думать, что "Supernatural" это про инцест..." "Дошутишься..."
Аромат кофе смешивается с запахом сигарет... "Я устал, Дженсен..." – несколько секунд Падалеки сидит неподвижно, потом внезапно что-то словно ломается внутри, и он, сгорбившись, утыкается пылающим лицом в ладони... не плачет, конечно, просто дышит тяжелее – и почти сразу чувствует, как диван рядом прогибается под тяжестью Дженсена, и сильная рука поглаживает и ободряюще хлопает по колену: "Тоже мне новость! Последние пару месяцев тут все живут на голом энтузиазме... Не раскисай, чувак! Ещё час – потом пойдём, угощу тебя хорошим бифштексом..." Он устал... действительно устал от выматывающего ритма, от чужих жадных глаз и ушей... но куда сильнее устал от того непонятного, что внутри – от полуправды и полулжи, от получувства, зажатого где-то в тесноте, под сердцем, от полуодиночества, которое бывает только рядом с кем-то самым близким, оттого, что ждёт неизвестно чего, оттого, что уже просто не может не ждать...
И иногда Джареду кажется, что самую смешную глупость они совершили на абсолютно трезвую и чистую голову – когда в кабинете Крипке впервые протянули друг другу руки: "Привет, меня зовут Джаред"... "Привет, меня – Дженсен"...

продолжение в комментариях

@темы: J2, фанфикшн

---

Кинки и ссылки.

[Миледи Хельга]

Увидела у Naisica вопрос по поводу кинков и решила устроить небольшой флешмоб.
Предлагаю рассказать о своих кинках и поделится ссылками на работы, где они есть.

@темы: фан-арт, фанфикшн

---

"Сверхъестественное" - 5 сезон, ссылки...

[v-veritas]

Серия 1."Simpathy For The Devil" (на английском)
скачать с depositfiles.com (350 mb)

---

Promo 5.02. Good God, Y'All

[v-veritas]

+6 штук

@темы: фото

---

Фанфик: О гениях и ангелах

[Миледи Хельга]

Автор: Миледи Хельга, т.е. Я
Название: О гениях и ангелах
Жанр: РПС и АУ- бред, стеб
Пэйринг: Эрик Крипке/Миша Коллинз, Джи2
От автора: бонус 3 иллюстрации
Отказ от прав: Всё включая Эрика Крипке принадлежит Эрику Крипке

22 года назад
Над колыбелькой Саманты на потолке пригвождён Джон Винчестер. В комнату вбегает обеспокоенная Мэри, выхватывает свою младшую дочь и отдаёт её в руки Дины.

Наши дни
Дина выросла в Дженсена Эклза в парике, кильте и футболке с надписью «Съешь бобра – спаси дерево». Она приезжает к своей младшей сестренке Саманте. Саманта красивая девочка с внешностью и ростом Джареда Падалеки. Одета она по-домашнему: в шапочку, поверх которой надет кокошник, и сарафан на голое тело. Сразу видно, что одежда одолжена у Миши Коллинза, но самого Миши поблизости нет.
Сестры уезжают вместе на своей розовой Импале, искать мать.



Спустя какое-то время Мэри появляется. Её старая ночная рубашка очень износилась и теперь больше напоминает наряд Габриэль из «Зены».
Вскоре к общему веселью охоте присоединяется демон Рубен. Он плохо говорит по-английски и всё время пытается залезть Саманте под сарафан. К Дине начинает приставать падший ангел-алкоголик Антон Городецкий. После мимолётного взгляда под кильт охотницы, Антон уходит в Сумрак и отказывается возвращаться.
Ситуацию решает исправить ангел Кастиэлла. Выглят она как Миша… Миша Бартон.

Тут с безумным криком Эрик Крипке просыпается. Постель рядом с ним пуста. В голове создателя «Сверхъестественного» зарождается истинный ужас, и, завернувшись в простыню, через снег и всю съёмочную площадку он бежит к трейлеру Дженсена и Джареда.
Дверь приоткрывается и высовывается голова Джея. На голове шапочка, поверх неё кокошник.
- Кристо. Кристо, - кричит Эрик и пятится назад.
На этот крик высовывается ещё одна голова – Дженсена. Парик постоянно съезжает и Дженс постоянно его поправляет.
- Изыди, - Эрик падает на снег.
Из трейлера выскакивает Миша Коллинз, подбегает к Эрику, целует его в макушку.
- Любимый, ты ведь простудишься. Что случилось?
- Мне без тебя кошмар приснился. А ты…, - всхлипнул Эрик.
- Мы тут в покер на переодевания играли. Я думал, ты спишь, - начал оправдываться Миша, поднимая бой-френда.
Эрик совсем замёрз, и Миша, как честный ангел, поднял его на руки и понёс к их трейлеру. Он знал, любить гениев тяжело. Но ведь и он ангел, лишь 12 часов в сутки.

@темы: J2, Сэм, Дин, слеш, Дженсен, фан-арт, Джаред, фанфикшн, Кастиэль

---

Сегодня у Миши Коллинза День Рождения!

[Любитель Дина Винчестера]

@темы: Кастиэль

---

[togethertogether]

Название: Манипуляция
Автор:  .ashtry.
Бета: [гермиус]
Фандом: Supernatural
Категория: slash
Пейринг: J2
Рейтинг: NC-17
Жанр: жёсткий (я предупредила)))
Краткое содержание:Он сейчас и не помнил, когда это началось. Когда их дружба, такая крепкая, о какой многие лишь мечтают, приобрела какой-то странный оттенок, и вместо дружеского участия появились манипуляции, шантаж, вместо поддерживающих объятий – лишающие движений хватки и чуть ли не укусы. warning! изнасилование главного персонажа от лица другого главного персонажа.
Заметка: Заходи не бойся - выходи не плачь

Он сейчас и не помнил, когда это началось. Когда их дружба, такая крепкая, о какой многие лишь мечтают, приобрела какой-то странный оттенок, и вместо дружеского участия появились манипуляции, шантаж, вместо поддерживающих объятий – лишающие движений хватки и чуть ли не укусы.



А начало всё меняться во время этого летнего хиатуса 2009 года перед съёмками 5ого сезона. Они с Джаредом и раньше много раз болтали о жизни – у друзей такое случается постоянно. Но в этот раз всё было иначе – Дженсен недавно расстался с Дэнни и был не в лучшей эмоциональной форме, и почему-то вместо того, чтобы его поддерживать, когда он начал жаловаться, Джаред стал поучать его жизни не хуже родителя. Он говорил, что Дженсен неправильно поступил с Дэнни, что упустил шанс, какие редко попадаются, что вообще обленился, мало занимается в спортзале, всё время занимается какой-то фигнёй, в своём возрасте совсем не имеет планов семейного характера, и потом стал критиковать его актёрскую игру – то единственное, в чём Дженсен чувстовал себя уверенно. В ужасе смотря на друга, усмехавшегося, он и не успел понять, когда слёзы успели потечь по его щекам. И тут же Джаред холодно заметил, что жалость к себе – это прибежище лузеров, отчего Дженсена пронзила такая горечь, что он некоторое время вообще не мог дышать. Джаред знал его как никто другой – ни один друг, девушка, и даже родители, не знали о Дженсене и половины того, что знал он. Просто с Джаредом они так быстро сблизились, и стали шутя говорить о самых интимных вещах, которые закадычные подружки-сплетницы даже не начинают обсуждать. И так вышло, что он знал все слабости Дженсена, которые сейчас и предъявил ему на блюдечке, отчего Дженсен уже около двух минут смотрел в точку на ковре, не смея поднять затуманенный от слёз взгляд. Не смотря на то, что Джаред явно дал знать, что слёзы не за что уважать, Дженсена трясло мелкой дрожью, но он не имел в себе сил подняться и уйти куда-нибудь в другую комнату. Потом Джаред сел возле него и, притянув к себе, крепко обнял. Как-то долго они там возились, потому что объятия получились не очень удобными, и не успел Дженсен опомниться – они уже лежали в обнимку. Подняв взгляд на друга, он немного удивился, потому что тот смотрел на него как-то зачарованно. Их взгляды встретились, и по глазам Джареда можно было сказать, что он увидел что-то, удивившее его, понравившееся ему.



- У тебя глаза ещё прекраснее, когда покраснеют от слёз, - тихо сказал он.



Дженсен открыл от удивления рот, и тут же отвлёкся, потому что Джаред стирал слезу с его щеки. Их взгляды снова встретились, и Джаред улыбнулся своей обычной улыбкой – дружелюбной и радостной. Дженсен не знал, что думать.



Потом всё снова было нормально. Так нормально, что Дженсен думал, что ничего странного в поведении Джареда не было… А взгляд… этот взгляд, который он вспоминал с каким-то волнением, с кучей противоречивых эмоций – может, он сам его придумал. Потому что когда они занимались с Джаредом привычными делами и разговаривали – и оттенка того взгляда у него не возникало. Конечно, Дженсен не знал, что стоит ему повернуться боком или задом к Джареду, как тот начинал пожирать его взглядом, и если он удивлялся какому-то странному выражению лица друга – то тот тут же улыбался своей этой неизменной улыбкой. Также он не знал, что в своём шкафчике, в который ни разу не лез Дженсен, так как понял по шутливым словам Джареда, что там или интимные игрушки, или фотки старых подружек – словом, то, что и лучшему другу показать нельзя - на самом деле там лежит бесчисленное количество фотографий и видео с Дженсеном, начиная с ранних лет и заканчивая настоящим днём – ведь Джаред не переставал тайно наблюдать за ним через спрятанные камеры в доме, о которых друг не имел понятия.



*



Второй раз это началось, когда они спорили о кино. Джаред как-то с жалостью на него глянул.



- Нет, Джен, ну ты же понимаешь, что я говорил всё это, потому что я твой друг?



Дженсен не нашёл, что ответить.



- Я понимаю, мы вместе играем, и такое ощущение, что на одном уровне – но, Дженсен, будь реалистом. Понимаешь, чтобы работать над собой, нужно смотреть на вещи реально, не через розовые очки в стиле «я смазливый мальчик и сын хорошего актёра, который меня всему научил, и больше ничему учиться не надо». Папа у тебя молодец, я не спорю, но это не причина пренебрегать какими-то элементарными законами актёрской игры.



- Элементарными?- возмутился Дженсен, и, посмотрев на Джареда, будто увидел красную тряпку – потому что ощущение, будто друг говорит всё не в благих целях, как он пытается заставить всё выглядеть, а чтобы самоутвердиться за его счёт, закипело в нём при виде этих серо-зелёных глаз и того, как они сейчас на него смотрели.



- Я работаю в этом бизнесе дольше тебя, Джаред.



- За короткое время можно многому научиться, если время не терять,- пожал он плечами с невозмутимым видом.



- Да какое тебе дело вообще…



- Дженсен, я всего-то хочу лучше сделать.



- Знаешь, меня достало это. Хватит поучать меня жизни, ты мне не мама и не папа.



- Дженни,..



- Не называй меня так!



Джаред с деланным недоумением развёл руками.



- Остынь. Я твой друг, я плохого не пожелаю. Может, я не твой родитель – но что делать, когда твои предки не в курсе, куда скатился, а самому тебе плевать на это?



- Знаешь что? Хватит тут доброжелательность разыгрывать. Мне твоя «помощь» не нужна, - с презрением сказал он.



Джаред удивлённо посмотрел на него.



- Дженни, успокойся.



- Я просил не называть себя так, - вскочил тот с дивана.



- Джен. Прости. Я не могу смотреть на это. Я ведь правда хочу помочь, а ты даже меня уже в свои враги записал что ли? Нельзя так к людям относиться…



- Ты меня ещё и изгоем выставить хочешь?



Джаред усмехнулся.



- Делать мне больше нечего? Я всего-то помочь хотел, не знал, что у тебя так много комплексов.



- Их было бы меньше, если бы ты мне на мозги не капал. Мне итак сейчас тяжело, знаешь.



- Знаю, как тут не заметить – уже больше трёх месяцев после расставания с Дэниэль прошло, а ты вот всё сидишь так на диванчике и думаешь, какой ты такой несчастный и недооценённый, так ещё и нападают на тебя со всех сторон.



- Я… ты будто другим занимаешься? Да ты тоже не герой.



- Хочу напомнить, что пока ты жопу отлёживаешь, я по утрам качаюсь, и не один час, а вот тебя и на полчасика не хватает.



- Ну видимо, у меня нет проблем с членом, вот я и не спешу другие свои стороны подчёркивать.



Джаред рассмеялся и Дженсену захотелось просто дать ему по челюсти.



- Вот это уже смешно.



- И конфеты я не лопаю каждый час.



Джаред на него посмотрел так, будто он не перестаёт рассказывать самые свежие анекдоты.



- А вот виски я не пью, как Дин, втихаря.



- Что я пью – моё дело. Ты вообще позер, понял? Я вот умею не выставляться на показ и как-то поскромней быть, а тебе надо всех своими габаритами поразить, на всю комнату при всех повизжать, всех обнимашечками своими задобрить, типа ты такой хороший?



- Ага.



- Ага?- возмущённо повторил Дженсен.- Знаешь что? Я перееду, раз я тебя так раздражаю своими соплями.



- Может, не надо всё делать хуже, чем оно есть?



Дженсен так хотел побить Джареда, что не смел смотреть на него, чтобы ещё больше не провоцировать себя. Он развернулся к двери и заплакал.



- Куда уже хуже, куда?- риторически спросил он. – Я тебя ненавижу, Падалеки. Тебя и всё, что с тобой связано, - зарыдал он и пошёл из комнаты, и поспешил, когда услышал за собой шаги.



Джаред обнял его, положив одну руку поверх живота, а другую – поверх шеи, и Дженсен был уверен, что он чувствует его бешеный пульс.



- Что ты хочешь от меня?- спросил он, бессильно затрясшись в рыданиях.



Джаред прижал его к себе, будто специально, чтобы чувствовать, как сильно он дрожит и трясётся, но у Дженсена не было сил бороться.



- Хочу, чтобы ты от меня не держал секретов никаких,- почувствовал, что Дженсен никуда не собирается, Джаред повернул его к себе, и положил ему руки на плечи.



- У меня нет секретов, Джей, - Дженсен поднял на него глаза, немного стыдясь за то, как сейчас, должно быть, выглядит – весь заплаканный, как ребёнок. Джаред вовсе не смотрел на него с неприязнью, но и с жалостью не смотрел – у него снова был этот зачарованный, немного довольный взгляд.



- Ты уверен? – спросил он.



- Да.



Теперь друг снова обнял его, только Дженсен вдруг опешил – потому что то, что упиралось ему в бедро – неужели это… Он поднял шокированный взгляд на Джареда, и между ними проскользнуло понимание.



- Я ничего плохого не хочу, Джен. Я же твой друг. Просто хочу, как лучше, сделать.



Вот это уже не на шутку испугало Дженсена.



- Отпусти-ка меня,- спокойно сказал он.



- Что-то не так? – обеспокоено спросил Джаред, с сочувствием смотря на него.



- Да, не так, совсем не так, - оттолкнул его Дженсен и посмотрел, как на ненормального.



- Неблагодарный, - со злостью сказал Джаред и приблизился к нему, и Дженсен тут же попытался увернуться и убежать, но получил удар под колено и в живот, и, крикнув, попытался сосредоточиться и дать ответный удар, но Джаред уже схватил его и тащил на диван.



- Отпусти! Ай! Отпусти!



- Я тебе покажу, кто тут главный… сучка, - Джаред затащил барахтавшегося Дженсена себе на колени, животом вниз, и, держа одной рукой, другой стал тащить его штаны вниз.



- Джаред! Отпусти, - после этих слов он получил несколько сильных ударов по спине, и неслабо испугался.- Пожа…, - он сорвался на крик, потому что Джаред стал его шлёпать. Первой его реакцией был снова шок, потом он стал снова пытаться вырваться, но теперь это стало бесполезно – сильные руки так надёжно удерживали его.



- Ты очень, плохо, себя, ведёшь,- после каждого слова Джаред шлёпал его.- Очень плохой мальчик.



Дженсену уже стало плевать, что его так называют – он хотел лишь убежать, и невольно подвывал от ударов.



- Джей, от… а.. отпусти. Пожалуйста. Пожалуйста, отпусти, хватит, перестань…



- Я ещё не закончил, - Джаред ещё пару раз ударил его ладонью по попе и стал её гладить и щупать.



- Джей?!? Не надо…



В ответ Джаред снова ещё шлёпнул, так сильно, что Дженсен чуть ни умер от досады.



- Тихо-тихо, - и тут ещё рука полезла в складку между диванной ручкой и пуфиком, и Дженсен обмер от испуга, и, забрыкавшись, снова получил по заднице. А Джаред уже успел достать запрятанную в диване смазку, которую они хранили на случай, если заведут домой девушек.



- Я много раз это представлял. Расслабься, и не пытайся вырваться больше, а то больно сделаю. Меня бесит, что ты упираешься.



- Джей… п.. пожалуйста, - Дженсен быстро и тяжело дышал, и, ухватившись за обивку дивана одной рукой, совсем поник.



У него болела спина там, где его ударил Джаред, и у него был какой-то ступор. Он знал, что надо что-то сделать, что он потом будет винить себя, если не попытается, хотя шанс удрать был мал, но от боли и досады и растерянности ничего не мог начать делать. Поэтому, почувствовав, как, намазав на пальцы смазку, Джаред затолкал один ему в зад, смог лишь закрыть глаза.



- Ну тихо, тихо, расслабься уже.



- Пожалуйста…



- Чшш.



Слёзы текли по его щекам, и стало немного трудно дышать. Джаред уже просунул в него второй палец, и, когда очередь дошла до третьего, Дженсен окончательно съёжился и обмер.



- Ну тихо… малыш, что ты… Я плохо не сделаю… Я же люблю тебя.



Дженсен задумался, хотя толком отвлечься от ощущения пальцев, задевавших внутри него всё больше нерв, не получалось. Любит? Друг? Всё это не укладывалось в голове… Джаред предстал перед ним каким-то психом, и впервые ему было страшно находиться в компании этого человека.



- Не надо… пожалуйста, - чувствуя, что Джаред не собирается останавливаться, и тем более – никуда не торопится, а методично трахает его пальцами, смакуя процесс и то, каким беспомощным перед ним был Дженсен, он почувствовал новую волну фрустрации.



- Господи, я тебя ненавижу просто…



Джаред слышимо усмехнулся.



- Как ты говорил, Дженни, у меня маленький член? Давай проверим, как он тебе понравится. Такая мелочь, ты и почувствовать не должен.



- Нет, нет, я… извини, я соврал, я был не прав.



- Правильно, - довольно сказал Джаред, задерживая пальцы в районе простаты, отчего Дженсен стал издавать какие-то ноющие звуки.- Неправ. Но я всё равно тебя трахну, очень сладко трахну, - он слегка приподнял Дженсена, который попытался уличить момент и сбежать. Он тут же почувствовал острую боль, потому что Джаред завёл ему руку за спину, и, немного позже – толчок в спину в сторону дивана. Дженсен встал на четвереньки. Слёзы уже не текли из глаз ручьём, лишь одинокие капли редко, но стабильно продолжали спускаться вниз по щекам.



- Ты у меня кончишь, - сказал Джаред, и стал входить в него, удерживая за бедро одной рукой – другой он, очевидно, держался за свой член.- Я говорю, тебе очень понравится.



И потом он стал толчками входить вглубь. Когда стоны подступили к горлу, Дженсен поначалу пытался сдерживаться, но через некоторое время комнату всё равно заполнили его полусдавленные поскуливания, и блаженными стоны Джареда. Он всем телом вжимался в Дженсена, и это было похоже на своего рода объятие – горячее и потное.



- Ну давай,- сказал он, потянувшись рукой к межножью Дженсена.- Вот как у тебя стоит, отлично… Давай я помогу кончить, - несколько движений его руки, и Дженсен действительно почувствовал, что кончает. Он отходил от ощущений. Джаред шумно дышал ему в ухо, продолжая двигаться, и было довольно странно почувствовать, как он кончил внутри него. Наконец он с усталым вздохом вышел из Дженсена, и, отпустив его бёдра, пошёл куда-то.



Дженсен сел на диване, и, не видя нужды поднимать глаза – он прекрасно видел все передвижения Джареда по комнате – не открывал взгляда от пола. Тот вернулся с влажными салфетками и отчистил Дженсена от его собственной спермы. Сейчас Дженсен не чувствовал ничего – ни обиды, ни злости, ни апатии. Даже какое-то равнодушие наполнило его после оргазма. Поэтому он спокойно и даже с любопытством посмотрел на Джареда. Да, действительно, интересно было увидеть – а что сейчас чувствует и думает этот принудивший его к сексу человек.



Но он не увидел перед собой монстра, или дядьку с усами, каких обычно принимают за насильников – это был Джаред, его обычный друг, и содеянное нисколько не изменило его внешне. Смотрел он тоже без никакого безумия в глазах – просто спокойный, слегка беспокойный взгляд. Дженсен хотел дать ему лицу и стереть это выражение – ведь он сам его побил и изнасиловал, а теперь собирается делать вид, что на самом деле заботится о нём? И Дженсену было досадно сознавать, что, в общем-то, ему бы сейчас совсем не помешала бы забота и утешение.… И, парадокс – желающий его утешить действительно был всего в сантиментах от него, и это был, собственно, обидевший его человек.



- Хочешь что-нибудь?- Тихо спросил он.- Чай? Кофе? Одеяло?



И снова из-за конфликтующих чувств Дженсен не знал, что ответить. Но, не успев сказать и слова, он почувствовал, что кивнул.



Через пару минут он уже сидел с чашкой с руке, под одеялом, и его за талию обнимал севший вплотную Джаред. Он потёрся носом о плечо Дженсена.



- Ну, попей.



Дженсен опустил взгляд на чашку чая – он будто забыл, что держит ее в руке, настолько она была ему безразлична. Потом он увидел, как капля упала в воду и взбаламутила ее гладь – это была его слеза.



- Прости, - с чувством сказал Джаред, и , взяв кружку из его рук, покрепче его обнял.- Прости.







Так всё и началось – их сумасшедшие отношения, которые у Дженсена в порывах злости даже язык не поворачивался назвать «отношениями» - ведь отношения – это что-то нормальное, человеческое, но никак не эти странные игры, в которые играл с ним Джаред. Было много ситуаций, когда он делал подарки, говорил милые вещи, ласкался к Дженсену ещё нежней обычного – и тогда у Дженсена возникала мысль, что всё это – не более, чем манипуляция. Лицемерный и ловкий способ управлять им и удерживать на месте. Но в то же время, он отчётливо понимал, что хочет этого – ласк, нежных слов любви. Пускай немного извращённые, но они грели душу. Бывали и времена, когда Джаред срывался на нём, и его выходки становились совсем невыносимыми. Один раз он выбил Дженсену зуб и намеренно сломал и без того повреждённый когда-то нос, и тогда Дженсена спасло лишь то, что он снял трубку телефона и грозился вызвать полицию, и, более того – подать на него в суд за изнасилование. Это было ужасно. Но Дженсен терпел, потому что знал, что пусть извращённая, но это любовь.

---

Стиллы 5 сезона.

[v-veritas]

Saison 5, Episodes stills, 5x01 - Sympathy for the Devil (HQ)

+6 штук

@темы: фото

---

Сканы журнала "Supernatural Magazine" #4, 2008 (HQ).

[v-veritas]

+47 штук

Сканы взяты здесь и принадлежат Марта.

@темы: фото

---

Сканы журнала "Supernatural Magazine" #3, 2008 (HQ).

[v-veritas]

+84 штуки

Сканы взяты здесь и принадлежат Марта.

@темы: фото

---

Приглашаем принять участие!

[Миледи Хельга]

@темы: фан-видео, фан-арт, фанфикшн

---

Лекарство от кошмаров

[reda_79]

Маленькая зарисовочка
Название: Лекарство от кошмаров
Автор: reda_79
Бета: Не бечено, если есть желающие, буду рада помощи)
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс, наверное)
Пейринг: Дин/Кас
Предупреждение: мягкий слэш
От автора: Мне захотелось чего-нибудь написать, но в процессе все так видоизменилось, что я сама удивилась.
Дисклаймер: От прав отказываюсь, все герои принадлежат Крипке.

Темная комната дешевого мотеля в маленьком городишке огромной Америки.
Звенящая тишина. Непроглядную тьму освещает всего один фонарь, свет от которого падает в окно номера, где на кровати разметался молодой человек. Ему снятся кошмары, это понятно по вздрагивающим плечам, по искаженному лицу. Шорох крыльев и в комнате появляется еще один персонаж. Светлый мятый плащ, галстук, висящий ненужной тряпкой, темные волосы торчат в разные стороны и синие глаза с тревогой смотрят на стонущего во сне мужчину. Он подходит ближе и садится на краешек кровати, положив ладонь на плечо человека, он слегка трясет его.
- Дин, Дин, проснись.
Мужчина открывает глаза, в которых стоит такая мука и боль, что сидящий рядом вздрагивает. Дин озирается кругом не до конца осознавая, что кошмар кончился. Вцепляется в рукав ангела и кричит.
- Нет, нет, я не могу, я не буду этого делать!
- Успокойся, Дин! Все хорошо, это просто сон. Все уже кончилось, - Кастиэль обнимает молодого человека, гладит по голове.
- Кас, это ты? Я не могу так больше, эти кошмары, они никогда не кончатся.
Дин прижимается всем телом к ангелу, продолжая вздрагивать, по щекам катятся слезы.
- Я с тобой, я помогу тебе справиться – Касс продолжает гладить Дина, руки скользят по его спине. Синие глаза смотрят в зеленые.
Дин видит в них столько тепла и нежности, заботы и понимания, что постепенно успокаивается. В душе рождается благодарность и что-то еще, чему он не может дать объяснение. Кастиэль всегда рядом, он его ангел-хранитель. Он знает правду о Дине и не осуждает. Он принимает его безоговорочно. Щемящее чувство, где-то внутри все сжимается, вызывая желание прикоснуться к лицу глядящего на него ангела. Дин закрывает глаза, пытаясь прогнать непрошенные чувства, снова открывает их. Взгляд останавливается на припухших обветренных губах Кастиэля. «Интересно, каковы они на вкус» - мелькает мысль в голове Дина, тут же испугавшая его. Ангел продолжает смотреть на молодого человека.
«Меня точно ждет Ад, я пялюсь на губы ангела, который ко всему прочему находится в теле мужика», - Дин сглатывает, дергается, приглушенно стонет, пытаясь освободиться от обнимающих рук.
Кастиэль не выпускает его, только крепче прижимая к себе. Он наклоняется и неумело целует Дина. Тот замирает, потрясенно глядя на ангела.
- Ты же этого хотел, мы оба этого хотели. Он не осудит. Бог есть любовь, Дин! – шепчет Кастиэль, преданно глядя на молодого человека.
- Бог есть любовь, - повторяет ангел и снова тянется к губам мужчины, который со стоном наслаждения отвечает на поцелуй…
Кошмары забыты, пусть временно, но ангел поможет человеку их преодолеть и победить.

@темы: Дин, слеш, фанфикшн, Кастиэль

---

[Дюкович]

Автор: Дюка

Название: Аватарки

Персонаж/Пары: Дженсен, Дин

От автора: вот обещанные авики)

Красным позначены занятые

1

2

3

4

5

+35

6		7		8		9		10
11		12		13		14		15
16		17		18		19		20
21		22		23		24		25
26		27		28		29		30
31		32		33		34		35
36		37		38		39		40

@темы: Дин, Дженсен

---

Фанфик: Семейные ценности Винчестеров

[Миледи Хельга]

Автор: я, т.е. Миледи Хельга
Жанр: бред, близкий к стебу. АУ, ау мозг *не откликается*
Пэйринги: гетные
Рейтинг: семейный
Спойлеры: 4.22, но Дин с Сэмом не убили Руби
Дисклаймер: Всё не моё

Сэм в нерешительности стоял рядом с Руби, поглядывая то на брата, то на столб света.
- Кто пробудил меня? – грозно спросил восставший Люцифер.
- Я, - Сэм решил быть храбрым в последнюю минуту.
- Молодец. Я тебя вознагражу…
- Я тоже, в общем-то, поучаствовала, - решила влезть в разговор демонесса.
- И тебя вознагражу.
- Эй, Люцифер, - обиделся забытый всеми Дин.
- Чего тебя?
- Меня тут тебя убить послали, - сообщил старший Винчестер.
- Ну и что?
- Да так ничего. Просто хотел сказать, что я старший брат того оболтуса, вытащившего тебя. Да и вообще, без меня ты бы точно в Аду оставался.
- Хорошо, я вознагражу тебя.
Внезапно рядом материализуется Анна, подбегает к Дину и заявляет:
- А я его девушка, - Дин пытается вырваться и возразить, но у него не получается. – И, кроме того, твоя сестра, - подмигивает ангелица Люциферу, - а родственников забывать не стоит.
- Ну, вы блин достали, - вздыхает владыка Ада, но решив, что выполнив их желания, сможет спокойно начать Апокалипсис, приступает к награждению.

Пять лет спустя.
Огромный готичный особняк на окраине города. К особняку подъезжает чёрная Шевроле Импала и красный Мерседес. Из первой машины выходят двое мужчин, из второй – две девушки.
- Как охота мальчики? – улыбаются Руби и Анна своим мужьям.
- Отлично. А как шопинг? – спрашивают в ответ братья Винчестер.
- Прекрасно.
Вся компания заходит в дом, им на встречу выбегает орава детишек.
- Мама, папа, вы дома!!!
Опираясь на стену, из комнаты выходит уставший Люцифер.
- Наконец-то вы вернулись. А я уже вас заждался, у меня же времени на Апокалипсис не хватает. Надо мной же демоны смеются.
- Но, Люц, кто кроме тебя посидит с малышами, они тебя так любят. Правда, дети?
- Да. Мы любим тебя дядя Люц. И прости нас за то, что мы тебе брови побрили, - делая ангельское личико, говорит один из сыновей Дина, Джон.
- Ты самый лучший нянь, дядя Люц. Тебя так интересно разукрашивать красками, - улыбается дочка Сэма, Мэри.
- О, Ад, ну зачем я согласился исполнить ваши желанья? - почти плачет Люцифер. – Ну почему вам всем хотелось нормальной семьи? И каково я чёрта, я член вашей семьи?
- Тише-тише. Все будет хорошо, братишка, - подходит к нему Анна. – Ты ведь посидишь с малышами на следующей неделе?
- Куда я денусь.

Апокалипсис так и не насупил. Может потому, что даты предполагаемых концов света почти всегда совпади с Днями Рождения любимых племянников Люцифера или от того что демона с розовыми волосами никто не боялся (Мэри была прирожденным стилистом).

@темы: Сэм, Дин, фанфикшн

---

[Derek Winslow]

Вдогонку сочинению Дина)))))
Название: Сверхъестественные задачи по математике. Часть 1 - Задачи о братьях Винчестерах
Автор: Я
Жанр: юмористическая учебно- методическая литература. Кхм...
Пейринг: нету
Рейтинг: PG -13 (за задачку про суккуба)))
Дисклеймер: Крипке может спать спокойно.
Примечание: В работе находится Часть 2 - Задачи о Дине Винчестере и ангеле господнем Кастиэле.
Если кто-то захочет добавить в этот мини-сборник ((неважно, к которому из разделов))) свои задачки - я буду счастлива!

№ 1 Когда Дину было 9 лет, он пошел погулять, оставив младшего брата Сэмми без присмотра, и тот едва не стал жертвой штриги. Сколько лет Дина мучила совесть, если он выследил и убил штригу в возрасте 27 лет? (вне зависимости от результатов вычисления – вечно)

№ 2 Маленький Сэмми просил старшего брата Дина поймать ему котенка примерно 3 раза в неделю. Подарить ему щенка он просил в 2 раза чаще. А сказать ему, когда папа вернется с охоты он просил в 6 раз чаще, чем завести и котенка и щенка. Сколько раз в неделю Сэмми донимал Дина расспросами о папе?

№ 3 Согласно расписанию, составленному Джоном Винчестером для своих сыновей-подростков, 4,5 часа в сутки они должны были посвящать физической подготовке: бегу и прыжкам по пересеченной местности, лазанию по объектам различной сложности и плаванию. 2,5 часа в сутки - стрельбе и владению холодным оружием. 1 час - уходу за вышеназванным оружием. Еще 2,5 часа следовало посвящать теоретическим и практическим занятиям по методологии ведения борьбы с различными сверхъестественными существами и их типологии, и еще 1 час - прикладной медицине .6 часов в сутки отводилось школьным занятиям и еще 6 - здоровому сну. Оставшееся время Джон милостиво позволял посвятить детским проказам. Сколько свободного времени в сутки было у юных Винчестеров?

Если понравилось, еще несколько задач - ТУТ

@темы: фанфикшн

---

Фанфик: "10 добрых дел или сочинение Дина Винчестера"

[Миледи Хельга]

Автор: Миледи Хельга ака я
Название: 10 добрых дел или сочинение Дина Винчестера
Персонажи: Дин
Жанр: юмор
Дисклаймер: всё не моё, а жаль
Саммари: всего навсего школьное задание

Мисс Стилсон, я вам ведь вам уже говорил, что считаю ваше задание детскими забавами. Нам 9 лет, мы не какие-то там первоклашки, которые хотят поить котят молоком и переводить старушек через дорогу.
И всё же я сделал всё. И в отличии от Стива, а не занимался глупостями типа помощи маме в уборке квартиры.
Список моих добрых дел.
1. Я научил Сандру Маклейн целоваться (скажу вам по секрету, до меня она совершенно не умела это делать, поэтому давайте засчитаем этот поступок за два добрых дела).
3. Я научился готовить ещё одно блюдо, кроме макарон, макароны с сыром (мелкому очень понравилось).
4. Я подрался с Томом и поставил ему синяк под глаз, после этого Сюзи пригласила его на свидание (я считаю это целиком моей заслугой, ведь женщины любят мужественных раненых мужчин).
5. Дядя Бобби научил меня играть в карты, и я выиграл у нашего соседа все деньги, поэтому теперь он не пьёт (правда ему и просто на еду хватать перестало, но думаю, он найдём решение).
6. Мелкий сломал папин любимый нож (это же надо было так умудрится), а я сказал папе, что это сделал полтергейст, и Сэмми не наказали (младших братьев всегда нужно спасать).
7. В доме у мистера Питерсона завёлся призр крыса, завелась крыса, я помог её оттуда изгнать (это было сложно, поэтому мисс Стилсон давайте засчитаем это за четыре добрых дела).
Да и вообще, добрые дела, их считать не надо. Но я думаю, что отлично потрудился и надеюсь на хорошую оценку.

@темы: Дин, фанфикшн

---

[Sayen]

Ангел-Д Прошу если что тапками не бить!

Вопрос: Как вам мое первое творение?

1. Ужасно		2	(2.3%)
2. Сойдет		18	(20.69%)
3. Неплохо		12	(13.79%)
4. Хорошо		29	(33.33%)
5. Отлично		26	(29.89%)
Всего:		87

@темы: фанарт мой, Дин, фан-арт

---

Фанфик: "Детские сказки"

[Миледи Хельга]

Автор: Я
Бета: Леди Рокстон
Время действия: задолго до начала сериала, Дину 10 лет
От автора: Я всегда знала, что писать что-то длинней 1000 слов мне противопоказанно, получится чушь, тут 1200 слов.

Дин уже в сотый раз пытается убедить себя, что это просто совпадение, что тот случай и теперешнее недомогание не связаны. Каждая частичка его тела болит, и ему кажется, что он умирает. Всё чертовски плохо, и Дин это знает. А стон с соседней кровати ещё больше убеждает мальчика в этом.
Он допустил ошибку. Ошибку, недостойную охотника. Они и Сэмми ввязались в драку. Это были одноклассники Дина. Он так и не понял, за что его так невзлюбили другие ученики. Его никогда особо не беспокоила старая одежда или то, что он редко оставлял брата одного. «Мистер мамочка» — так одноклассники называли Дина. Дети порой бывают слишком жестоки. Дин и сам не заметил, как очередные оскорбления переросли в драку. Но он очень хорошо помнил, как Сэмми полез защищать его. От серьёзных травм их спасло появление учителя. Но эти сволочи успели выбить ему парочку зубов, ему и Сэму.
Дину всего десять, но он уже знает, как опасна может быть древняя магия. Дядя Бобби объяснил ему, почему никогда не следует оставлять свои волосы или зубы там, где их может забрать любой. «Если у них есть хоть частичка тебя, - говорил ему старый охотник, - ты уже в их власти. Это то, что было издревле и будет многие столетия спустя. Никогда не позволяй этим тварям получить что-то твоё».
А Дин позволил. Допустил ошибку, которая может стоить ему и брату жизни. Ему так хочется, чтобы папа был рядом, чтобы защитить их, но отец на охоте и вернётся не скоро, а мисс Смит, у которой они сейчас живут, не знает об этом мире ничего. Она не сыплет соль возле порога и не угощает гостей святой водой, не опасается ночи и приглашает в дом незнакомых. Дин не понимает, как можно выжить, будучи столь беспечной и глупой. Но она почему-то ещё жива. Жаль только не сможет помочь.
В этот раз помощи ждать неоткуда, он должен сам исправить свою ошибку. Ему 10, мальчик уже умеет держать в руках оружие. Он уже охотник.

Сэм спит в своей кровати. Мисс Смит подумала, что он простыл. Дин так и не сказал ей, что так же плохо себя чувствует. Ему нужна была свобода передвижения.
"Найди свою жертву. Узнай о ней всё, найди её слабое место и бей. И лишь когда монстр умрёт, охота закончится.»
Дин не раз видел, как собирает сведения отец, как ищет совпадения. Ведь каждый охотник знает, что простых совпадений не бывает.
Городская библиотека кажется огромной, особенно когда не знаешь, что в ней искать. У дяди Бобби проще: все книги полезны и необходимы: книги про монстров, книги про магию, книги про оружие. В библиотеке, считает Дин, всё не так — слишком много ненужных книг.
«Запретные Ритуалы и древняя магия" - такие книжки обычно детям читать не дают, поэтому Дин прячет книгу в сумку, а по пути к библиотекарю берёт сказку про Зубную фею.
Глаза слипаются, а буквы сливаются, но спать нельзя: ещё слишком многое нужно прочитать.
- Диин, - Сэмми отчаянно зевая, садится.
- Спи, мелкий, - шёпотом отвечает старший брат.
- Не могу, больно, - стонет в ответ Сэм.
Дину тоже больно. Но это не имеет значения. Он выдержит, а Сэмми нужно поспать.
- Хочешь, я тебе почитаю?
Вместо ответа только слабый кивок головой.
И Дин начинает читать сказку, которую взял для «прикрытия».
- Говорят, она забирает зубы всех детей мира. Ведь каждый зубик очень важен, - начинает читать мальчик.
И с каждой прочитанной фразой в голове всплывают строчки из другой книги, лежащей сейчас на соседней кровати: каждая частичка человека имеет силу, каждая может быть использована для осуществления магического ритуала.
- Она забирает все зубы, даже потерявшиеся.
Если магически сильное существо захочет, оно найдёт необходимый для ритуала объект. Кусочки ногтей, зубы и волосы следует сжигать, и никак иначе.
- Некоторые дети видели её. Говорят, фея очень красива. Это большая удача - встретится с ней и заметить её.
Не каждый человек способен рассмотреть магическое существо. Они не всегда такие, какими мы их видим, часто подобные существа надевают «маски».
- И если ты заболел, ты можешь попросить Зубную Фею тебе помочь. Она сможет, ведь у неё твой зубик.
Существо, обладающее частью вашего тела, в состоянии наслать болезнь или выпить жизненную силу. В большинстве случаев - это способ питания и выживания. Раз в несколько лет Зубная фея выбирает одного или двух детей и медленно забирает их энергию. Ни одну из ее жертв спасти не удалось.

Зубная фея. Дин долго не мог поверить, что она существует. Считалось, что когда-то очень давно она была ведьмой. А после смерти осталась на земле привидением. Она по-прежнему собирала зубы и осуществляла обряды. Возможно это, а возможно вера сотен тысяч людей, превратила её в нечто иное. И никто не знал, как её уничтожить.

Три дня. Он уже еле стоит на ногах, а Сэмми уже увезли в больницу. Телефон дяди Бобби не отвечает. Пастора Джима тоже нет на месте. Страх сковывает разум, не даёт найти выход. Но Дин верит, что он есть. Выхода не может не быть. Но в книгах мальчик по-прежнему ничего не может найти.
Мисс Смит в больнице у Сэмми, и Дин в квартире один. Он уже с трудом удерживает в руках старый фолиант.
Дин понимал, что им с братом осталось не так уж много времени. А единственное, что он может, это вызвать Фею. Отец оставил ему пистолет, так, на крайний случай. Пули были серебряными, заговорёнными. Они могли подействовать, а значит, Дин не должен был упускать свой шанс.
Вырвать зуб, произнести парочку фраз на латыни, крепко сжать в руках пистолет. Все слишком просто. Просто смотреть на эту героиню детских сказок и не бояться.
Серый туман постепенно сгущается, и в нём уже можно узнать нечто, напоминающее человека.

Дин смотрел много боевиков и страшилок, и ему никогда не нравились пафосные речи перед лицом опасности. Поэтому, глядя этому существу в глаза,он просто говорит:
- Ты не получишь моего брата, тварь, - пистолет в руке предательски дрожит, но Дин знает, что будет драться до последнего.
И тут тишину ночи разрывают выстрелы. 4 из 6 - это много. Но достаточно ли?
- Глупый мальчишка, - хохочет тварь.
В этом существе нет ничего от Зубной Феи, какой её изображают в детских сказках. Она медленно приближается к нему. Кажется, что она плывёт. Раздаётся выстрел, но это не замедляет её движение.
- Глупенький, - Дин отступает на несколько шагов и снова стреляет. - Я слишком сильна для тебя. Но мне нравится твоё упорство. Ещё ни один из моих малышей не пытался меня остановить.
- Я убью тебя, - шепчет Дин, у него даже не осталось сил на крик.
- Как? То, что меня питает, нельзя уничтожить. Такой, какая я есть, меня создала вера и капля магии. Нынешние дети и те, чьё детство давно закончилось. Они верят в меня, питают меня. И пока жива вера в меня, меня не убить, - усмехается она.
Но смех постепенно переходит в хрип, и она бьется в агонии.
- Глупый никчёмный мальчишка, - на её лице смесь боли и ужаса, - вы не стоили того. Я должна была… Как я ошибалась. Я не получу твоего брата. Он уже принадлежит другому. Зря я Его разозлила. Как я была глупа… Он не умеет прощать… Знаешь, мальчик, я могла бы убить тебя сейчас. Но ты будешь жить. Это будет страшней, ведь ты никогда не принадлежал себе, а судьба твоего брата решена давно.
Тело медленно растворяется, оставляя после себя лишь дым и запах тления.
А Дин так и стоит, не в силах выпустить из рук оружие. Он верит, что победил. И сейчас ему всё равно, что за силы вмешались в эту неравную схватку. Он верит, что всегда сможет защитить брата.
Дин ещё не знает, что одной веры слишком мало для победы.

@темы: Сэм, Дин, фанфикшн

---

[danaRia]

Название: I'll take the shot for you
Автор: danaRia
Песня: Rasmus - Shot

Рейтинг: PG
Пейринг: винцест

пикспам тут

@темы: Сэм, винцест, Дин, слеш, фан-арт