[We-love-Dean]

Название: Идеальная жертва.
Автор: Демон Винцеста.
Бета: Chester Cherry.
Пейринг: Левиафан - Дин/Сэм, Дин/Сэм.
Рейтинг: NC-17.
Предупреждение: Слэш. Остальные смотрите на кате текста.
Дисклаймер: На божественную задницу не претендую, на все остальное тем более.
Содержание: Написано на первый тур Динотопного феста по заявке: 1.02 Левиафан!Дин/Сэм. Сцена в полицейском участке. После завершения своего рассказа левиафан хочет попробовать Сэма во всех смыслах. Нон-кон. Спасение настоящим Дином обязательно.
От автора: Специально для тех кто не любит нон кон сделал облегченную версию .

Облегченная версия. Даб кон, римминг

Ему нравится свое новое имя – Дин.
По крайней мере, оно Ему подходит.
Хотя, если убрать геройские замашки клоуна со священной миссией, то Дин не так уж плох. Смазливая физиономия сочетается с почти не свойственной человеку силой и упорством. Конечно, у него полно вредных привычек, но все они блекнут по сравнению с одной – Сэмми. Вот эту можно с удовольствием разделить на двоих.
Первое время в образе Винчестеров Ему казалось, что эти мысли являются отголоском от близнеца, что-то вроде телепатии на расстоянии. Хотя позже Он осознал нелепость своей теории: не существует человеческих чувств, способных пробить разум Первых настолько, чтобы это было ощутимо. Многочисленные превращения надежно это подтвердили.
Именно эта глупая иррациональная привязанность и заставляет Его отказаться от предложенного Вторым варианта с обменом телами. Ему хочется владеть, а не становиться Сэмом. Конечно, отмазка про прическу звучит глупо, но какая разница? Главное, Он может смотреть, как его «брат» ходит, дышит, убивает. Как раз за разом повторяет фальшивую, как и необходимость в оружии, фразу: «Это ограбление».
Глядя на все эти действия, Он размышляет: если на него ТАК действует даже эта искореженная грубая копия, то что случится при встрече с оригиналом?
Поэтому, глядя сквозь грязное стекло в комнату для допросов, Его губы против воли расплываются в улыбке. После долгого ожидания Он наконец узнает, почему именно этот парень, прикованный к столу, путает мысли одному из Истинных хищников.
Войдя в комнату, Он встречает облегченный возглас: «Дин!» и настолько открытый невинный взгляд, что опустившиеся уголки губ снова ползут вверх.
Всего секунду размышляет над возможностью солгать и отвечает:
- Я не твой брат, но мы с ним почти одно и тоже.
Сэм сразу становится похож на Второго с его невыносимой отстраненной жестокостью.
Он хочет подбежать и стереть это ненавистное выражение силой. Но это слишком опрометчиво, подобная выходка скорее всего приведет к смерти, и главный вопрос останется открытым. Он пробует разные подходы, снова и снова неудачные, пока случайное воспоминание не становится оружием.
- Знаешь, думаю именно поэтому Дин так и не сказал тебе, что убил Эми.
В одно мгновение с лица Сэма слетают все маски. Ощущения непередаваемые. Чистый кайф, все мысли, все чувства, все что только возможно, открывается в наполненных ужасом глазах. По телу проходит жгучая волна, плавно нарастая от тепла в груди до колющего жара в кончиках пальцев, пробуждая ранее незнакомый голод - не просто попробовать, как всех остальных, а узнать вкус.
Вкус его кожи…
Его надежды…
Его страха …
Вкус его слез.
С каждым шагом к столу вожделение растет, Он склоняется к Сэмми, опаляет своим дыханием ему затылок, и едва не выпускает клыки.
Сэм дергается, пытаясь уйти от прикосновения, но наручники не позволяют. Стоя за спиной «братишки», глядя, как тот изо всех сил пытается натянуть на лицо бесстрастное выражение, Он понимает, как нужно поступить.
Для того, чтобы выдернуть стул, перевернуть Сэма через голову и опрокинуть на стол, нужно две секунды. Еще три, чтобы приковать ноги наручниками. Правую щиколотку к одной ножке, вторую - к другой. И можно любоваться результатом: Сэмми, лежащий на спине с заведенными за голову руками, неспособный сопротивляться, беззащитный. Картину дополняет то, что стол узкий, и Сэм даже не может свести согнутые в коленях ноги. Глядя на это понимаешь, почему этот Винчестер, несмотря на ум и осторожность, постоянно влипает в неприятности. На этой милой мордашке почти написано: «Идеальная жертва».
Достаточно симпатичный, чтобы к нему было приятно прикасаться, достаточно сильный, чтобы вытерпеть любые фантазии, достаточно невинный, чтобы каждый вырванный стон был откровением.
Он подходит ближе и нависает над распростертым телом.
Разгадка найдена: вот почему изо всех людей именно Сэмми не выходит у Него из головы.
Сведенные «домиком» брови, грустный «щенячий» взгляд просто умоляют : «Ну, пожалуйста, изнасилуй меня». Кто откажет такой вежливой просьбе?
Сейчас Ему почти жаль Дина - столько лет жить рядом с ТАКИМ и день за днем держать себя в руках; неудивительно, что парень вырос сексуальным маньяком. Потому что стоит разглядеть в Сэме все эти качества - и сдержаться нереально. Хочется опрокинуть и вытворять все, что только возможно, лишь бы вырвать из этих губ новые восхитительные стоны.
Он немного морщится от неприятного звука, когда рвет на Сэмми одежду. Каждый изгиб этого невероятного тела идеально ложится в ладонь. Видимо, Дьявол, создавая себе сосуд, подгонял его только под одни руки. Но детали неважны, есть Он и есть Сэмми, об остальном можно подумать позже. Обхватывая Сэма за затылок, Он тянет его к своему лицу, тот естественно сопротивляется и пытается укусить сминающие его рот губы. Но безрезультатно. И Он продолжает свое путешествие. Проводит языком мокрую линию от шеи к левому соску, несильно прихватывает зубами кожу. Облизывает темный комочек и тут же выкручивает пальцами. Сэм шипит и дергается, но этого мало. Он переходит к другому темному ореолу, сосок уже затвердел и крохотный бугорок приятно пружинит под языком. Тут даже не нужны пальцы, достаточно резко засосать - и Сэмми коротко стонет. В первый раз, но точно не последний, язык скользит дальше по сильной груди к кубикам пресса, кожа под губами соленая с легким привкусом мыла, потом к паху, где касается наполовину возбужденного члена.
Негодник Сэмми, притворяется недотрогой, а сам совсем не против побыть игрушкой. Хочется произнести это вслух, но так станет неинтересно. Жадный рот накрывает яички, засасывает, дразнит, прихватывает зубами и оттягивает; они, как Сэм, аккуратные нежные. Он не может удержаться и несильно по ним шлепает. «Братишка» вскрикивает и дергается. Великолепно, но мало, хочется еще заставить кричать, выгибаться. Сэмми начинает возбуждаться, член почти твердый, всего и нужно пара движений, да шнурок от ботинка, перетягивающий основание, и эрекция каменная.
Дальше самое сладкое: Он встает перед столом на колени, тянет Сэма на себя и разводит упругие ягодицы. Маленькая дырочка так восхитительно пульсирует на кончике Его языка, что оторваться нет сил. Он дразнит её, присасывается губами, лишь изредка отрываясь для вдоха.
Постепенно она расслабляется, приоткрываясь ровно настолько, чтобы к языку можно было добавить палец, затем два, и настает черед небольшого сюрприза, который Он прихватил по дороге сюда - цепь шариков. Сэм удивленно поднимает голову, когда в него проникает первый, а дальше сцепляет зубы, и молча принимает остальные. Из напряженного входа торчит только кольцо, холодный синий цвет, на фоне бледно розовой кожи. Он наклоняется, сжимает пластик зубами и тянет, наслаждаясь долгожданными стонами. Прямо перед Его лицом плоть медленно растягивается, выпуская инородный предмет, и тут же сжимается, чтобы растянутся снова. На последней сфере вход не закрывается полностью, а остается приоткрытым, жадно пульсируя, словно просит еще. В этот момент от резкого удара распахивается дверь.
Последнее, что Он видит - замахивающийся Дин.
Последнее, что чувствует – обжигающая боль.
И наступает тьма.

.

Полная версия. Нон кон, фистинг, сексуальные пытки, винцест, аккуратный, но настойчивый ИвилДин, остальное будет спойлером )

Ему нравится свое новое имя – Дин.
По крайней мере, оно Ему подходит.
Хотя, если убрать геройские замашки клоуна со священной миссией, то Дин не так уж плох. Смазливая физиономия сочетается с почти не свойственной человеку силой и упорством. Конечно, у него полно вредных привычек, но все они блекнут по сравнению с одной – Сэмми. Вот эту можно с удовольствием разделить на двоих.
Первое время в образе Винчестеров Ему казалось, что эти мысли являются отголоском от близнеца, что-то вроде телепатии на расстоянии. Хотя позже Он осознал нелепость своей теории: не существует человеческих чувств, способных пробить разум Первых настолько, чтобы это было ощутимо. Многочисленные превращения надежно это подтвердили.
Именно эта глупая иррациональная привязанность и заставляет Его отказаться от предложенного Вторым варианта с обменом телами. Ему хочется владеть, а не становиться Сэмом. Конечно, отмазка про прическу звучит глупо, но какая разница? Главное, Он может смотреть, как его «брат» ходит, дышит, убивает. Как раз за разом повторяет фальшивую, как и необходимость в оружии, фразу: «Это ограбление».
Глядя на все эти действия, Он размышляет: если на него ТАК действует даже эта искореженная грубая копия, то что случится при встрече с оригиналом?
Поэтому, глядя сквозь грязное стекло в комнату для допросов, Его губы против воли расплываются в улыбке. После долгого ожидания Он наконец узнает, почему именно этот парень, прикованный к столу, путает мысли одному из Истинных хищников.
Войдя в комнату, Он встречает облегченный возглас: «Дин!» и настолько открытый невинный взгляд, что опустившиеся уголки губ снова ползут вверх.
Всего секунду размышляет над возможностью солгать и отвечает:
- Я не твой брат, но мы с ним почти одно и тоже.
Сэм сразу становится похож на Второго с его невыносимой отстраненной жестокостью.
Он хочет подбежать и стереть это ненавистное выражение силой. Но это слишком опрометчиво, подобная выходка скорее всего приведет к смерти, и главный вопрос останется открытым. Он пробует разные подходы, снова и снова неудачные, пока случайное воспоминание не становится оружием.
- Знаешь, думаю именно поэтому Дин так и не сказал тебе, что убил Эми.
В одно мгновение с лица Сэма слетают все маски. Ощущения непередаваемые. Чистый кайф, все мысли, все чувства, все что только возможно, открывается в наполненных ужасом глазах. По телу проходит жгучая волна, плавно нарастая от тепла в груди до колющего жара в кончиках пальцев, пробуждая ранее незнакомый голод - не просто попробовать, как всех остальных, а узнать вкус.
Вкус его кожи…
Его надежды…
Его страха …
Вкус его слез.
С каждым шагом к столу вожделение растет, Он склоняется к Сэмми, опаляет своим дыханием ему затылок, и едва не выпускает клыки.
Сэм дергается, пытаясь уйти от прикосновения, но наручники не позволяют. Стоя за спиной «братишки», глядя, как тот изо всех сил пытается натянуть на лицо бесстрастное выражение, Он понимает, как нужно поступить.
Для того, чтобы выдернуть стул, перевернуть Сэма через голову и опрокинуть на стол, нужно две секунды. Еще три, чтобы приковать ноги наручниками. Правую щиколотку к одной ножке, вторую - к другой. И можно любоваться результатом: Сэмми, лежащий на спине с заведенными за голову руками, неспособный сопротивляться, беззащитный. Картину дополняет то, что стол узкий, и Сэм даже не может свести согнутые в коленях ноги. Глядя на это понимаешь, почему этот Винчестер, несмотря на ум и осторожность, постоянно влипает в неприятности. На этой милой мордашке почти написано: «Идеальная жертва».
Достаточно симпатичный, чтобы к нему было приятно прикасаться, достаточно сильный, чтобы вытерпеть любые фантазии, достаточно невинный, чтобы каждый вырванный стон был откровением.
Он подходит ближе и нависает над распростертым телом.
Разгадка найдена: вот почему изо всех людей именно Сэмми не выходит у Него из головы.
Сведенные «домиком» брови, грустный «щенячий» взгляд просто умоляют : «Ну, пожалуйста, изнасилуй меня». Кто откажет такой вежливой просьбе?
Сейчас Ему почти жаль Дина - столько лет жить рядом с ТАКИМ и день за днем держать себя в руках; неудивительно, что парень вырос сексуальным маньяком. Потому что стоит разглядеть в Сэме все эти качества - и сдержаться нереально. Хочется опрокинуть и вытворять все, что только возможно, лишь бы вырвать из этих губ новые восхитительные стоны.
Он немного морщится от неприятного звука, когда рвет на Сэмми одежду. Каждый изгиб этого невероятного тела идеально ложится в ладонь. Видимо, Дьявол, создавая себе сосуд, подгонял его только под одни руки. Но детали неважны, есть Он и есть Сэмми, об остальном можно подумать позже. Обхватывая Сэма за затылок, Он тянет его к своему лицу, тот естественно сопротивляется и пытается укусить сминающие его рот губы. Но безрезультатно. И Он продолжает свое путешествие. Проводит языком мокрую линию от шеи к левому соску, несильно прихватывает зубами кожу. Облизывает темный комочек и тут же выкручивает пальцами. Сэм шипит и дергается, но этого мало. Он переходит к другому темному ореолу, сосок уже затвердел и крохотный бугорок приятно пружинит под языком. Тут даже не нужны пальцы, достаточно резко засосать - и Сэмми коротко стонет. В первый раз, но точно не последний, язык скользит дальше по сильной груди к кубикам пресса, кожа под губами соленая с легким привкусом мыла, потом к паху, где касается наполовину возбужденного члена.
Негодник Сэмми, притворяется недотрогой, а сам совсем не против побыть игрушкой. Хочется произнести это вслух, но так станет неинтересно. Жадный рот накрывает яички, засасывает, дразнит, прихватывает зубами и оттягивает; они, как Сэм, аккуратные нежные. Он не может удержаться и несильно по ним шлепает. «Братишка» вскрикивает и дергается. Великолепно, но мало, хочется еще заставить кричать, выгибаться. Сэмми начинает возбуждаться, член почти твердый, всего и нужно пара движений, да шнурок от ботинка, перетягивающий основание, и эрекция каменная.
Дальше самое сладкое: Он встает перед столом на колени, тянет Сэма на себя и разводит упругие ягодицы. Маленькая дырочка так восхитительно пульсирует на кончике Его языка, что оторваться нет сил. Он дразнит её, присасывается губами, лишь изредка отрываясь для вдоха.
Постепенно она расслабляется, приоткрываясь ровно настолько, чтобы к языку можно было добавить палец, затем два, и настает черед небольшого сюрприза, который Он прихватил по дороге сюда - цепь шариков. Сэм удивленно поднимает голову, когда в него проникает первый, а дальше сцепляет зубы, и молча принимает остальные. Из напряженного входа торчит только кольцо, холодный синий цвет, на фоне бледно розовой кожи. Он наклоняется, сжимает пластик зубами и тянет, наслаждаясь долгожданными стонами. Прямо перед Его лицом плоть медленно растягивается, выпуская инородный предмет, и тут же сжимается, чтобы растянутся снова. На последней сфере вход не закрывается полностью, а остается приоткрытым, жадно пульсируя, словно просит еще. Три пальца заставляют Сэма дышать чаще, четыре вырывают непонятный скулеж. Негромкие звуки зачаровывают, но их недостаточно, а манящая дырка все призывно пульсирует. Он просто не может устоять, прижимает большой палец к остальным и вдавливает руку глубже. Сэмми пытается вырваться, когда ладонь входит до костяшек – кричит, дергается, но все бесполезно, Он не собирается прекращать, просто продолжает, медленно и неумолимо. Через несколько минут Сэм уже не кричит - лишь жмурится изо всех сил и слабо всхлипывает. Теперь стонет Он. Кажется, что Сэмми обхватывает его со всех сторон. Восхитительный жар растекается от пальцев по телу. Тугой вход, с приятной силой сжимает запястье.
- Сэмми, Сэмми… ты такой сильный... Даже здесь, - Он сжимает руку в кулак и погружается чуть глубже, - Признай, ты тренировался? Долго и упорно трахал себя, готовясь к этому моменту. Ладно, не отвечай - твоя задница говорит лучше слов.
Сэм исступленно мотает головой, судорожно всхлипывает, стискивая в себе Его руку. Хочется ещё. Он медленно поворачивает кулак из стороны в сторону, выдавливая крики, чувствуя, как нежные стенки трутся о костяшки. Сэмми стонет и отчаянно выгибается, стараясь хоть немного облегчить пытку.
Покидать этот гостеприимный горячий зад не хочется, но напряженная ширинка напоминает, что, заигравшись, Он забыл о себе. Можно было распрямить ладонь и быстро вытащить, хотя зачем лишаться еще одного шанса послушать сладкие звуки и лишней порции удовольствия? Он неспешно вытягивает кулак, наблюдая, как плоть тянется за рукой, не желая отпускать. Растянутая дырка не закрывается, а остается все такой же раскрытой, соблазнительной.
Он расстегивает себе ширинку и направляет стоящий член в Сэма. Всего пара толчков и раздается разочарованный возглас. Сэмми растянут, раскрыт настолько, насколько возможно, и в этом главная проблема. Даже такой немаленький член, как у Дина, просто не чувствует «седло». Это словно пытаться въехать на Импале в гараж для грузовиков: как ни старайся - стены не заденешь. Он заправляет пенис в штаны.
К счастью, из любой ситуации можно найти выход.
Когда под Его руками хрустит настольная лампа, Сэм поворачивается к нему. И судя по расширяющимся от ужаса глазам, Сэмми понимает, что сейчас будет. Он быстро очищает два провода, снимает с пальца кольцо и прикрепляет к одному из электродов. Затем вводит в покрасневшее отверстие теплый от рук металл с прикрученным проводом, а второй прижимает к бедру. И Сэм, наконец, начинает Его просить: «Не нужно, пожалуйста, не делай это, пожалуйста, Дин.» Умоляет так сладко, непрестанно, но это не идет ни в какое сравнение с тем невероятным криком, когда щелкает тумблер.
Спустя некоторое время Он тянет за провод, вытаскивает из Сэмми злосчастное кольцо и опять встает на колени. Вход немного припух и сильнее покраснел, но главное получилось - он сжат так плотно, что даже язык не может пробиться через эту преграду.
Он встает и наваливается на распростертое тело, зажимая перетянутый член Сэма между животами.
- Молодец, Сэмми… я знал, что ты выдержишь, а теперь, - Он безжалостно пропихивает в истерзанный анус анальные шарики, - мы можем начать все сначала.
И Сэм плачет.
Эта фраза окончательно сломила любые надежды, которые каким-то чудом еще оставались, Сэмми не сдерживает слезы. Они струятся даже из под плотно сжатых век. И Он уже собирается попробовать эти единственные, оставшиеся непознанными драгоценности. В этот момент от резкого удара распахивается дверь.
Последнее, что Он видит - замахивающийся Дин.
Последнее, что чувствует – обжигающая боль.
И наступает тьма.


***


Сэм даже не знал, что такое возможно.
Снова и снова… когда он думает, что хуже быть не может, судьба, словно насмехаясь, подбрасывает новые варианты. Беды сыплются нескончаемым потоком: галлюцинации, гребанные левиафаны.
Теперь это…
Весь ужас заключается не в том, что их поймали и заперли, в конце концов еще не придумали место, откуда невозможно сбежать. Полиция - мелочь, а вот перспектива быть съеденным мало воодушевляет. Когда Лжедин прислоняется к нему, Сэм почти облегченно вздыхает - все кончено, хуже быть не может.
Как оказывается - может.
Хотя память говорит об обратном, разум твердит, что в теле не осталось нетронутых мест. Между вспышками боли от трахающего его кулака, Сэм думает, что достиг апогея страданий, но опять ошибается.
Искрящийся ток словно течет по венам, превращаясь в такую пытку, в сравнении с которой все остальное чепуха.
Но наконец его мучитель мертв, и все закончилось. Слышно только полный отчаянья шепот:
- Господи… Сэм… Сэмми…
Дин лихорадочно пытается его освободить, торопится, ругаясь сквозь зубы. С наручниками проще всего, с узлом на члене труднее. Сэм не хочет, чтобы Дину пришлось трогать его там, но выбора нет - тело едва слушается. Вся спасительная апатия пропадает, когда Дин пытается вытащить из него цепочку. Организм измучен все, что он желает – снять напряжение. Дин хочет быть осторожным, делает все медленно, но из - за этого Сэм чувствует каждое движение. Каждый шарик, проезжающийся по странной точке, и всполохи грязного удовольствия, бьющие из нее прямо в пульсирующий член. Сэм хочет сказать, чтобы Дин остановился, но горло хрипит от недавних криков. Хочет оттолкнуть, но затекшие руки не слушаются, брат принимает эти попытки за боль и резко дергает, стараясь быстрее закончить. Сэм отчаянно выгибается, пытается оттолкнуть Дина, напрягается и … кончает.
Кончает на лицо собственному брату.
Теперь остается расслабиться и окунуться в блаженную темноту. По крайней мере, в ней не придется смотреть, как Дин вытирает свою щеку и удивленно смотрит на ладонь.
Ладонь, которая никогда его не пытает.

Так как полная версия содержит, много предупреждений, то её озвучка только
Тут
в записи закрытой от несовершеннолетних.